Реставрация (Франция)

6 апреля 1814 г. сенат, действуя по внушению Талейрана и по желанию союзников, провозгласил восстановление монархии Бурбонов, в лице Людовика XVIII, при условии, однако, принесения им присяги на верность составленной сенатом конституции, гораздо более свободной, чем наполеоновские. Она признавала свободу слова и религии и рядом с назначаемым короной наследственным сенатом ставила избираемый населением законодательный корпус. Людовик XVIII сначала отказывался подчиниться требованию наполеоновского сената, но, по настоянию императора Александра I, подписал декларацию с обещанием конституции (Déclaration de Saint-Ouen), после чего торжественно въехал в Париж. 30 мая 1814 г. Людовиком XVIII был подписан первый парижский мир, коим Ф. возвращалась к границам 1792 г., с прибавлением Савойи. 4 июня вступила в силу «хартия 1814 г.», октроированная королём; она представляет развитие конституции 6 апреля (две палаты — пэров и депутатов; избирательное право обусловлено платежом 300 франков прямых налогов; см. соотв. статью). Конституция эта в действительности не соблюдалась; уже в октябре 1814 г. была восстановлена цензура для произведений ниже 20 печатных листов, а также требование предварительного разрешения для журналов, типографий и библиотек. Людовик XVIII не стремился к крутой ломке: он принял учреждения империи (организацию департаментов и округов, Почётный легион и многое др.), не внося в них серьёзных изменений. Были сохранены в основном даже чиновники империи. Тем не менее реакция сказывалась не только в стеснениях свободы слова (не новых для страны, пережившей наполеоновский гнёт), не только в введении обязательного празднования воскресного дня и в требовании украшения домов при проходе крёстного хода; она затрагивала или грозила затронуть экономические интересы множества лиц. Земли, конфискованные революцией, но почему-либо ещё не проданные, были возвращены вернувшимся эмигрантам. Стало ясно, что эмигранты хотят добиться возврата и всех других, потерянных ими имуществ, хотя бы они перешли в руки новых владельцев. Большое практическое значение имело также удаление со службы или перевод на половинный оклад значительного числа (свыше 20000) наполеоновских офицеров (мера эта была необходима по финансовым соображениям, требовавшим сокращения расходов на армию). Оставшиеся на службе офицеры и вся армия чувствовали, что новое правительство относится к ним с пренебрежением. Недовольна была и наполеоновская придворная знать, которая хотя и была принята к новому двору, но чувствовала там себя затёртой. Недовольно было и крестьянство, опасавшееся восстановления феодального права, хотя бы и не во всей его дореволюционной силе.